(«Эксмо» Москва 2010)
(Müəllifin və nəşriyyatın icazəsi ilə çap edilir)
Двадцать пятого ноября 2009 года. Среда. Самый заурядный день. Уже стемнело, было семь часов вечера.
Пенсионер Григорий Сергеевич Матвеев, подрабатывающий частным извозом на своих стареньких «Жигулях», посмотрел на часы и вздохнул:
- Все! Шабаш!
Вздохнул он потому, что «улов» был не очень большой. За целый день лишь трое пассажиров, выручка - всего семьсот рублей. Но это, конечно, лучше, чем ничего…
Матвеев выехал на Ленинградский проспект у станции «Речной вокзал» и собирался двигаться в привычном направлении, до Химок, где жил в последние годы. Машину он купил в порядке очередности еще в незапамятные времена, когда числился в одном из московских научно-исследовательских институтов. Правда, Григорий Сергеевич относился к ней очень бережно, часто менял изношенные запчасти, берег как зеницу ока. Даже шутил в разговоре с приятелями - водителями: «У меня две жены – одна в квартире, другая - в гараже».
Он как раз размышлял о том, что надо уже поставить «шипованую резину», ведь зима на носу, когда за первым светофором «Жигули» тормознули. Матвеев остановил «пятерку». Два мужика с огромными сумками в руках открыли задние дверцы с обеих сторон и развязно плюхнулись на сиденья, даже не спросив разрешения. Сумки они поставили себе на колени, крепко прижимая к себе руками, словно любимых женщин.
- До Твери довезешь, дед? - спросил тот, что занял правое место.
- До Твери?... Да вы что, парни? Туда ехать почти три часа. Уже поздно, на сегодня я свое отработал. Да и у меня не «Порш» или «бумер», разогнаться не получится.
- Когда доберешься, тогда и доберешься. Мы не торопимся. И хорошо заплатим. Триста долларов ведь на дороге не валяются. Или нет?
Матвеев колебался, наблюдая за наглыми пассажирами в зеркало заднего вида. Они ему сразу не понравились. Недобрый какой-то у них был блеск в глазах. Как бы это определить? Алчность и страх. Да, именно так, пожалуй: алчность и страх. А один, тот, что сел слева, ярко выраженной восточной внешности. Именно восточной. Более точно не скажешь. Но не кавказец, очевидно.
Кроме того, действительно уже поздно, пора домой. В самом лучшем случае вернуться домой он сможет во втором часу ночи, жена забеспокоится. Хотя позвонить надо будет, конечно. Но не сейчас, а уже из Твери…
Матвеев слегка улыбнулся, машинально тронув свой дешевенький мобильник, лежавший на приборной панели. Григорий Сергеевич понял, что подсознательно уже согласился на эту авантюру. Да и с другой стороны они правы - триста долларов на дороге не валяются. В масштабах его заработков - очень хорошие деньги. Такой удачи давно уже не было. Можно будет наконец обзавестись приличной автомагнитолой. Или вот новый сотовый купить, современной модели.
- Ладно, поехали. Только… - Матвеев повернулся к пассажирам: – Деньги давайте сразу.
- Да без проблем, дед.
Сидящий справа достал из кармана бумажник, отсчитал девять тысяч рублей по текущему курсу, протянул пенсионеру.
Матвеев кивнул, убрал деньги и двинул машину вперед. Хорошо, что заранее потребовал плату, с такой публикой нужен глаз да глаз...
Покрутив ручку приемника, он убавил звук песни, передаваемой по «Радио Ретро».
Машина быстро выехала из Москвы по Ленинградскому шоссе и полетела в сторону Твери. Середина недели, автотранспорта было не очень много. Во всяком случае, в пробку Матвеев ни разу не попал. Но его удивило то, что тут и там все время встречались патрули ДПС.
У выезда из Солнечногорска один из патрулей все-таки остановил «Жигули».
- Да что это сегодня творится? – пробурчал Григорий Сергеевич, принимая вправо.
Невысокий капитан в бронежилете и куртке со светоотражательными полосами, подойдя к водительской дверце, козырнул и попросил документы. Матвеев вытащил из бардачка техпаспорт, а из кармана пиджака – водительские права.
- Я разве что-нибудь нарушил? - недовольно проговорил он.
- Пока нет, - капитан, не поднимая головы, изучал техпаспорт. – Но вот техосмотр пора бы уже пройти, Григорий Сергеевич.
Он закрыл документы, передал их Матвееву, но тут скользнул взглядом в салон и увидел напряженные скованные лица двоих пассажиров. ДПС-ник был опытным человеком, несколько раз участвовал в задержании опасных преступников и сейчас интуитивно понял: тут что-то не так. К тому же он слышал распоряжение начальства: во время сегодняшнего мероприятия проверять прежде всего отечественные подержанные автомобили. Будто почуяв настроение начальника, сбоку подошел сержант с автоматом.
- Куда следуете? – спросил капитан у Матвеева и попросил у него еще и общегражданский паспорт.
- В Тверь везу пассажиров.
- Вас также документы попрошу, - возвратив паспорт Матвееву, ДПС-ник обошел машину и постучал в правую заднюю дверцу.
Пассажир открыл стекло и полез в карман за паспортом, второй, сидевший слева, замешкался, покрутил головой по сторонам и зачем-то начал расстегивать «молнию» на своей сумке.
- Торговлей занимаетесь? – капитан кивнул на громадные баулы.
- Да так, понемногу…
Матвеев тоже заметил, что оба его пассажира заметно нервничают. С чего бы это? Нет, явно дело нечистое...
- И ваши тоже, - капитан ждал, когда паспорт вытащит и второй пассажир, чтобы посмотреть их вместе.
Тут произошло неожиданное. Этот второй, азиатской наружности, вдруг вытащил из сумки короткоствольный автомат и, прижав к затылку Матвеева, прорычал:
- Гони! Гони быстрее, а то пристрелю!
Матвеев сделал все неосознанно. Повернул ключ зажигания, нажал на газ, переключая скорости, направил машину вперед. Капитан, не ожидавший такого маневра, упал на асфальт.
Сержант попытался выстрелить по скатам, но упустил время.
- За ними! – вскричал капитан, бросаясь к патрульной машине.
Он забрался в автомобиль ДПС, сержант занял водительское сиденье, подбежавший лейтенант успел запрыгнуть на заднее.
«Пятерка» Матвеева двигалась неровно, зигзагами, временами качаясь на трассе справа - налево, словно за рулем находился не опытный водитель с тридцатилетним стажем, а новичок, посещающий занятия в автошколе. Вокруг был не очень плотный транспортный поток, поэтому «Жигули» смогли развить без особых препятствий максимальную скорость. Впрочем, без небольшой аварии не обошлось. «Подрезанный» «пятеркой» «Фиат», уходя от неминуемого столкновения с большегрузным автопоездом, съехал на обочину и врезался в опору столба. Перед машины изрядно помяло, в мелкую крупу разбилось ветровое стекло, но водитель, кажется, не пострадал.
Через двадцать километров «Жигули» резко ушла с главной дороги на боковую трассу и помчалась, уже почти в полном одиночестве, вперед. Патрульная машина полетела следом.
- Не уйдут, твари! – прошептал капитан, вызывая по рации подмогу и сообщая координаты своего движения.
За поворотом, где начинался обширный лесной массив, «пятерка» резко остановилась. Выскочившие из автомобиля бандиты, обхватив свои сумки, словно похищенных невест, бросились с откоса в сторону защитной стены густого березняка.
Патрульный «Мерседес» затормозил метрах в двадцати от «Жигулей». Капитан, лейтенант и сержант, выскочив наружу, уже собирались преследовать преступников, когда из чащи раздалась автоматная очередь. Пули, летевшие из леса, попадали то в капот, то в крылья автомобиля ДПС, то в окна. С треском на осколки разлетелось лобовое стекло.
Сержант послал ответную очередь, с другой позиции ему вторил лейтенант. Оружие преступников замолчало. Похоже, они решили скрыться в лесу…
- За ними! – крикнул капитан, выскакивая из-за машины. Но едва оказался на открытом пространстве, как был сражен прицельным выстрелом в голову. Он тяжело завалился вниз, раскинув в сторону руки.
Лейтенант, скрываясь за машиной, дал длинную очередь по тому месту, где, вероятнее всего, и находились бандиты, но пули, срывая влагу с намокших ветвей берез, уходили в пустоту.
Сержант, совсем еще молодой парень, недавно поступивший в полк ДПС и впервые попавший в такую отчаянную переделку, тем не менее, проявил твердость духа. Он, в отличие от затаившегося лейтенанта, решил пойти на преступников в открытую и бросился вниз по склону к лесу, для острастки пустив по краю опушки веерообразную очередь. Но не успел сделать и десяти шагов, как упал, словно подкошенный. Огонь вел опытный и грамотный стрелок, почти снайпер. Пули тут же пошли выше, нашпиговывая корпус патрульного «Мерседеса». Лейтенант попытался сделать отчаянный в его понимании рывок к «пятерке», но меткий бандит успел достать его очередной очередью. Он замер на долю секунды и немедленно упал вниз, лицом в сырую грязь.
Матвеев, скрючившийся в салоне «пятерки», вслушиваясь во внезапно наступившую тревожную тишину, опасался, что сейчас преступники вернутся обратно и завершат боестолкновение тем, что прикончат единственного оставшегося в живых свидетеля, который видел их в лицо. Такие мысли вихрем проносились по его сознанию. И он был не так уж далек от истины. Вооруженный автоматом «Узи» низкорослый азиат уже вышел из своей засады, но повернул обратно. К месту схватки на всех парах мчались еще две патрульные машины.
Преследование бандитов закончилось впустую. Снег еще не выпал, а по темному вечернему лесу, погруженному в глухой сон поздней осени, нагнать преступников силами всего двух экипажей ДПС представлялось нереальным. Поблуждав метрах в двухстах от опушки несколько минут, гаишники вернулись обратно. Они передали сведения постам в районе возможного выдвижения бандитов и вызвали опергруппу.
Она прибыла на место перестрелки через полчаса. Пока следователи и эксперты исследовали трупы и собирали гильзы, Матвеев давал показания сотрудникам убойного отдела из областного управления МВД. Дело обещало быть громким. Не каждый же день погибают в перестрелке целые дежурные наряды ДПС. А за своих «менты» будут землю рыть. Это, можно сказать, вопрос чести…
- Валентин Германович, мы с потерпевшим сейчас поедем в управление, составим фоторобот, - обратился заместитель начальника уголовного розыска московского областного управления милиции Бураков к следователю по особо важным делам областной прокуратуры Юрьеву.
Юрьев, на секунду оторвавшись от своего блокнота, где спешно, только ему понятными каракулями, фиксировал все, что могло иметь хоть малейшее отношение к преступлению, машинально кивнул. Он привык быть на равных с кем угодно, когда начинал очередное дело особой важности…
2
Григорий Сергеевич и его жена Зинаида Петровна воспитывались в одном детском доме. После окончания вуза Григорий Сергеевич работал научным сотрудником в институте Академии Наук. Там он и вышел на пенсию.
Зинаида Петровна давно стала домохозяйкой, махнув рукой на свою специальность мастера по эксплуатации зданий. Детей у Матвеевых не было. Одно время им хотелось взять ребенка из детского дома, но они все не решались, а когда спохватились, не позволили финансовые обстоятельства.
После перестройки, в 90-х годах, когда деятельность многих НИИ фактически стала сворачиваться, руководству с большим трудом удалось убедить вышестоящее руководство сохранить институт. Тем не менее, с 1998 года институт по сути приостановил свою деятельность. Многие понимали, что в любой момент останутся без работы. Людей не устраивала мизерная зарплата, и постепенно сотрудники стали покидать институт.
Пенсия Матвеева являлась смехотворной, и он пытался пристроиться на какую-нибудь работу. Но в возрасте шестидесяти пяти лет, без специальных знаний, все попытки заранее были обречены на неудачу. Цены росли, денег не хватало даже на самое необходимое. Поэтому Григорий Сергеевич решил «бомбить» на своей «пятерке».
Сначала Зинаида Петровна была против, но потом финансовые трудности заставили ее согласиться с решением мужа. Матвеев знал, что взялся за нелегкое дело, ведь никогда не знаешь, на какого пассажира нарвешься. Встречались и такие, с которыми приходилось ругаться. В последнее время он чувствовал себя уставшим.
Зинаида Петровна сильно переживала и пару месяцев назад, видя, что заработки мужа не способствуют решению всех бытовых проблем, устроилась домработницей по совету своей соседки. Семья была очень приличной, интеллигентной, а к детям она, само собой, привязалась. Но когда Матвеев возвращался поздно, вовремя не предупредив телефонным звонком, готова была в буквальном смысле хвататься за сердце.
Григорий Сергеевич думал об этом, собираясь садиться в машину областного управления МВД. Сегодня, двадцать пятого ноября, кажется, сам Бог спас его от неминуемой смерти.
Матвеев тяжело вздохнул и набрал по мобильному домашний телефон.
- Зиночка, здравствуй, дорогая. Я тут друга встретил. Заболтались, извини. Я буду через час. Ты не волнуйся. Приеду, все расскажу.
* * *
Когда на следующий день, дав свидетельские показания, Матвеев выходил из кабинета Юрьева, следователь сказал:
- Вот что я вам скажу, Григорий Сергеевич. Ваша машина пока останется у нас. Нежелательно, чтобы вы продолжали на ней выезжать. Будьте осторожны, поверьте моему опыту, пока преступники на свободе, вы в опасности. Очень может быть, что за вами начнут охотиться - ведь вы видели преступников в лицо. Так что постарайтесь пореже выходить из дома. Потом поглядим, что и как…
От пережитого случая Матвеев не мог придти в себя пару суток. По ночам он почти не спал и все винил себя в гибели троих ребят из ДПС. Ведь даже капитана, которому было лет тридцать пять, он считал чуть ли не юношей. И без того от того циничного безобразия, которое каждый день представало его взору, он стал раздражительным и злым. А в эти два дня постоянно ругал себя и повторял вполголоса:
- Ну только попадитесь мне на глаза, разорву на куски!..
Впервые в жизни Матвеев был вынужден солгать своей любимой жене. Когда она спросила его о причине, по которой он прекратил «бомбить», Григорий Сергеевич сказал, что машину стукнули, пока его не было за рулем, и теперь она в ремонте.
Долго оставаться дома он больше не мог и вечером двадцать седьмого ноября позвонил Юрьеву:
- Здравствуйте, товарищ следователь. Скажите, могу я забрать свою машину?
- Можете. Приходите. Кроме того, я дам адрес мастерской, где вам очень быстро и недорого покрасят машину, а замену госномеров я беру на себя. Это необходимо сделать в целях вашей же безопасности…
Забирать «Жигули» из мастерской Матвеев поехал вместе со следователем. Ее и в самом деле покрасили быстро. Теперь машина была темно-зеленой. Имелся на ней и новый госномер. Юрьев выполнил обещание.
- Мы сделали все, чтобы обеспечить вашу безопасность, - сказал «важняк». - Но и вы должны быть предельно осторожны. Если почувствуете опасность или увидите кого-нибудь из этих преступников, сразу звоните.
- А в этом деле есть новости?
- Пока нет. Сами видели – бандиты очень опытны. Они смогли скрыться из лесного массива без особых усилий.
О возможной опасности жене Матвеев ничего не говорил, хотя вынужден был скупо рассказать о происшествии у съезда с трассы E95.
Вообще с «Жигулями» у этих своеобразных современных Филемона и Бавкиды были связаны счастливые воспоминания. Они долго копили деньги на ее покупку, а потом на гараж. В те, еще относительно счастливые времена, они жили в относительном достатке. Хорошая зарплата мужа, получавшего к тому же кандидатскую надбавку, позволяла его жене не работать.
Получив в свое пользование «пятерку», несколько раз Матвеев даже пытался научить Зинаиду Петровну водить. Но когда это предприятие закончилось тем, что супруга чуть не въехала в речку, на берегу которой они любили отдыхать, Григорий Сергеевич больше близко не подпускал ее к рулю. Зато это давнее происшествие стало одним из самых их любимых и смешных воспоминаний. Они могли часами восстанавливать в памяти все подробности этого происшествия: кто что делал, что говорил, как кричал, как оправдывался, как смеялся…
* * *
В зимней ночи изредка слышался звук шин редких автомобилей, бегущих по московским улицам. Вглядываясь во тьму у окна, Матвеев думал: «Чего и кого бояться? Чем я лучше тех милиционеров? Они смело вступили в бой. Правда, это был их долг. Но ведь они по сути спасли меня… Ценой своей жизни».
Конечно, он сильно преувеличивал героизм сотрудников ДПС и собственную беспомощность. И все равно Матвеев чувствовал себя униженным и оскорбленным. «Нет, с завтрашнего дня я должен выйти на работу, хватит прятаться. Уже прошло два дня. А вдруг увижу тех подонков? Всякое бывает. Я ведь запомнил их лица. Сообщу в милицию, хоть чем-то смогу помочь. Не мужское дело - сидеть дома как баба и ждать, когда их поймают».
Эти мысли немного успокоили Григория Сергеевича. Он вернулся, лег в постель и заснул. А на следующий день в девять часов утра мужественно (как ему казалось) спустился во двор с твердым намерением опять поехать на поиск случайных пассажиров.
Матвеев вошел в гараж напротив своего дома. Вывел машину, вернулся, оглядел помещение. На стеллажах в беспорядке лежали автозапчасти и какой-то ненужный хлам, который следовало выбросить уже давно.
Григорий Сергеевич знал, что хотел найти. Он выдвинул снизу ящик, где находился ящик со строительными инструментами. Его внимание привлек нож с длинным острым лезвием, который он купил по случаю лет пять назад. Немного поколебавшись, Матвеев взял нож с собой в машину и положил там под сиденье.
Минут через пятнадцать он на малой скорости уже отъезжал от своего дома.
«Попробуйте только сунуться ко мне, – подумал Матвеев, – теперь и у меня есть оружие, пусть и не огнестрельное…»
Когда Григорий Сергеевич успокоился, то пришел к выводу, что нож вряд ли ему пригодится. Он привык обо всех проблемах рассказывать Зине, поэтому по привычке набрал номер домашнего телефона.
- Зин…
- Да, Гриша… Что-то случилось?
- Нет… Я просто хочу тебе сказать…
- Хочешь сказать, что очень любишь меня? – пошутила она.
- Да, конечно… Но сейчас я о другом.
Он всегда прислушивался к мнению жены и неизменно следовал ее советам.
- Зина, помнишь, у нас в гараже был нож?
- Кажется, помню.
- Я его взял с собой. Так, на всякий случай…
- Ты что, Гриша, зачем? Натворишь еще чего-нибудь. И потом, могут спросить, для чего тебе холодное оружие. Прошу тебя, не задерживайся, приезжай домой пораньше. А нож положи на место.
- Хорошо, Зинуля, пока.
- Пока, Гриша.
Он прошел к своей машине, открыл дверцу и сел за руль.
Тот телефонный разговор Матвеева с Зинаидой Петровной оказался последним. Домой он так и не вернулся.
На следующий день, 28 ноября, труп Матвеева нашли в подмосковном Дмитрове, на песчаном холмике, недалеко от средней школой на улице Тухачевского. На его теле обнаружили несколько ножевых ранений, из которых два были проникающими. Спустя примерно три часа разыскали и машину убитого. Она стояла на окраине Дмитрова, на опушке березового леса, начинавшегося за песчаной дорогой, по левую сторону от шоссе Дмитров – Москва.
Убийство было поручено следователю московской областной прокуратуры Сафонову.
Следующая стр.
(Müəllifin və nəşriyyatın icazəsi ilə çap edilir)
Двадцать пятого ноября 2009 года. Среда. Самый заурядный день. Уже стемнело, было семь часов вечера.
Пенсионер Григорий Сергеевич Матвеев, подрабатывающий частным извозом на своих стареньких «Жигулях», посмотрел на часы и вздохнул:
- Все! Шабаш!
Вздохнул он потому, что «улов» был не очень большой. За целый день лишь трое пассажиров, выручка - всего семьсот рублей. Но это, конечно, лучше, чем ничего…
Матвеев выехал на Ленинградский проспект у станции «Речной вокзал» и собирался двигаться в привычном направлении, до Химок, где жил в последние годы. Машину он купил в порядке очередности еще в незапамятные времена, когда числился в одном из московских научно-исследовательских институтов. Правда, Григорий Сергеевич относился к ней очень бережно, часто менял изношенные запчасти, берег как зеницу ока. Даже шутил в разговоре с приятелями - водителями: «У меня две жены – одна в квартире, другая - в гараже».
Он как раз размышлял о том, что надо уже поставить «шипованую резину», ведь зима на носу, когда за первым светофором «Жигули» тормознули. Матвеев остановил «пятерку». Два мужика с огромными сумками в руках открыли задние дверцы с обеих сторон и развязно плюхнулись на сиденья, даже не спросив разрешения. Сумки они поставили себе на колени, крепко прижимая к себе руками, словно любимых женщин.
- До Твери довезешь, дед? - спросил тот, что занял правое место.
- До Твери?... Да вы что, парни? Туда ехать почти три часа. Уже поздно, на сегодня я свое отработал. Да и у меня не «Порш» или «бумер», разогнаться не получится.
- Когда доберешься, тогда и доберешься. Мы не торопимся. И хорошо заплатим. Триста долларов ведь на дороге не валяются. Или нет?
Матвеев колебался, наблюдая за наглыми пассажирами в зеркало заднего вида. Они ему сразу не понравились. Недобрый какой-то у них был блеск в глазах. Как бы это определить? Алчность и страх. Да, именно так, пожалуй: алчность и страх. А один, тот, что сел слева, ярко выраженной восточной внешности. Именно восточной. Более точно не скажешь. Но не кавказец, очевидно.
Кроме того, действительно уже поздно, пора домой. В самом лучшем случае вернуться домой он сможет во втором часу ночи, жена забеспокоится. Хотя позвонить надо будет, конечно. Но не сейчас, а уже из Твери…
Матвеев слегка улыбнулся, машинально тронув свой дешевенький мобильник, лежавший на приборной панели. Григорий Сергеевич понял, что подсознательно уже согласился на эту авантюру. Да и с другой стороны они правы - триста долларов на дороге не валяются. В масштабах его заработков - очень хорошие деньги. Такой удачи давно уже не было. Можно будет наконец обзавестись приличной автомагнитолой. Или вот новый сотовый купить, современной модели.
- Ладно, поехали. Только… - Матвеев повернулся к пассажирам: – Деньги давайте сразу.
- Да без проблем, дед.
Сидящий справа достал из кармана бумажник, отсчитал девять тысяч рублей по текущему курсу, протянул пенсионеру.
Матвеев кивнул, убрал деньги и двинул машину вперед. Хорошо, что заранее потребовал плату, с такой публикой нужен глаз да глаз...
Покрутив ручку приемника, он убавил звук песни, передаваемой по «Радио Ретро».
Машина быстро выехала из Москвы по Ленинградскому шоссе и полетела в сторону Твери. Середина недели, автотранспорта было не очень много. Во всяком случае, в пробку Матвеев ни разу не попал. Но его удивило то, что тут и там все время встречались патрули ДПС.
У выезда из Солнечногорска один из патрулей все-таки остановил «Жигули».
- Да что это сегодня творится? – пробурчал Григорий Сергеевич, принимая вправо.
Невысокий капитан в бронежилете и куртке со светоотражательными полосами, подойдя к водительской дверце, козырнул и попросил документы. Матвеев вытащил из бардачка техпаспорт, а из кармана пиджака – водительские права.
- Я разве что-нибудь нарушил? - недовольно проговорил он.
- Пока нет, - капитан, не поднимая головы, изучал техпаспорт. – Но вот техосмотр пора бы уже пройти, Григорий Сергеевич.
Он закрыл документы, передал их Матвееву, но тут скользнул взглядом в салон и увидел напряженные скованные лица двоих пассажиров. ДПС-ник был опытным человеком, несколько раз участвовал в задержании опасных преступников и сейчас интуитивно понял: тут что-то не так. К тому же он слышал распоряжение начальства: во время сегодняшнего мероприятия проверять прежде всего отечественные подержанные автомобили. Будто почуяв настроение начальника, сбоку подошел сержант с автоматом.
- Куда следуете? – спросил капитан у Матвеева и попросил у него еще и общегражданский паспорт.
- В Тверь везу пассажиров.
- Вас также документы попрошу, - возвратив паспорт Матвееву, ДПС-ник обошел машину и постучал в правую заднюю дверцу.
Пассажир открыл стекло и полез в карман за паспортом, второй, сидевший слева, замешкался, покрутил головой по сторонам и зачем-то начал расстегивать «молнию» на своей сумке.
- Торговлей занимаетесь? – капитан кивнул на громадные баулы.
- Да так, понемногу…
Матвеев тоже заметил, что оба его пассажира заметно нервничают. С чего бы это? Нет, явно дело нечистое...
- И ваши тоже, - капитан ждал, когда паспорт вытащит и второй пассажир, чтобы посмотреть их вместе.
Тут произошло неожиданное. Этот второй, азиатской наружности, вдруг вытащил из сумки короткоствольный автомат и, прижав к затылку Матвеева, прорычал:
- Гони! Гони быстрее, а то пристрелю!
Матвеев сделал все неосознанно. Повернул ключ зажигания, нажал на газ, переключая скорости, направил машину вперед. Капитан, не ожидавший такого маневра, упал на асфальт.
Сержант попытался выстрелить по скатам, но упустил время.
- За ними! – вскричал капитан, бросаясь к патрульной машине.
Он забрался в автомобиль ДПС, сержант занял водительское сиденье, подбежавший лейтенант успел запрыгнуть на заднее.
«Пятерка» Матвеева двигалась неровно, зигзагами, временами качаясь на трассе справа - налево, словно за рулем находился не опытный водитель с тридцатилетним стажем, а новичок, посещающий занятия в автошколе. Вокруг был не очень плотный транспортный поток, поэтому «Жигули» смогли развить без особых препятствий максимальную скорость. Впрочем, без небольшой аварии не обошлось. «Подрезанный» «пятеркой» «Фиат», уходя от неминуемого столкновения с большегрузным автопоездом, съехал на обочину и врезался в опору столба. Перед машины изрядно помяло, в мелкую крупу разбилось ветровое стекло, но водитель, кажется, не пострадал.
Через двадцать километров «Жигули» резко ушла с главной дороги на боковую трассу и помчалась, уже почти в полном одиночестве, вперед. Патрульная машина полетела следом.
- Не уйдут, твари! – прошептал капитан, вызывая по рации подмогу и сообщая координаты своего движения.
За поворотом, где начинался обширный лесной массив, «пятерка» резко остановилась. Выскочившие из автомобиля бандиты, обхватив свои сумки, словно похищенных невест, бросились с откоса в сторону защитной стены густого березняка.
Патрульный «Мерседес» затормозил метрах в двадцати от «Жигулей». Капитан, лейтенант и сержант, выскочив наружу, уже собирались преследовать преступников, когда из чащи раздалась автоматная очередь. Пули, летевшие из леса, попадали то в капот, то в крылья автомобиля ДПС, то в окна. С треском на осколки разлетелось лобовое стекло.
Сержант послал ответную очередь, с другой позиции ему вторил лейтенант. Оружие преступников замолчало. Похоже, они решили скрыться в лесу…
- За ними! – крикнул капитан, выскакивая из-за машины. Но едва оказался на открытом пространстве, как был сражен прицельным выстрелом в голову. Он тяжело завалился вниз, раскинув в сторону руки.
Лейтенант, скрываясь за машиной, дал длинную очередь по тому месту, где, вероятнее всего, и находились бандиты, но пули, срывая влагу с намокших ветвей берез, уходили в пустоту.
Сержант, совсем еще молодой парень, недавно поступивший в полк ДПС и впервые попавший в такую отчаянную переделку, тем не менее, проявил твердость духа. Он, в отличие от затаившегося лейтенанта, решил пойти на преступников в открытую и бросился вниз по склону к лесу, для острастки пустив по краю опушки веерообразную очередь. Но не успел сделать и десяти шагов, как упал, словно подкошенный. Огонь вел опытный и грамотный стрелок, почти снайпер. Пули тут же пошли выше, нашпиговывая корпус патрульного «Мерседеса». Лейтенант попытался сделать отчаянный в его понимании рывок к «пятерке», но меткий бандит успел достать его очередной очередью. Он замер на долю секунды и немедленно упал вниз, лицом в сырую грязь.
Матвеев, скрючившийся в салоне «пятерки», вслушиваясь во внезапно наступившую тревожную тишину, опасался, что сейчас преступники вернутся обратно и завершат боестолкновение тем, что прикончат единственного оставшегося в живых свидетеля, который видел их в лицо. Такие мысли вихрем проносились по его сознанию. И он был не так уж далек от истины. Вооруженный автоматом «Узи» низкорослый азиат уже вышел из своей засады, но повернул обратно. К месту схватки на всех парах мчались еще две патрульные машины.
Преследование бандитов закончилось впустую. Снег еще не выпал, а по темному вечернему лесу, погруженному в глухой сон поздней осени, нагнать преступников силами всего двух экипажей ДПС представлялось нереальным. Поблуждав метрах в двухстах от опушки несколько минут, гаишники вернулись обратно. Они передали сведения постам в районе возможного выдвижения бандитов и вызвали опергруппу.
Она прибыла на место перестрелки через полчаса. Пока следователи и эксперты исследовали трупы и собирали гильзы, Матвеев давал показания сотрудникам убойного отдела из областного управления МВД. Дело обещало быть громким. Не каждый же день погибают в перестрелке целые дежурные наряды ДПС. А за своих «менты» будут землю рыть. Это, можно сказать, вопрос чести…
- Валентин Германович, мы с потерпевшим сейчас поедем в управление, составим фоторобот, - обратился заместитель начальника уголовного розыска московского областного управления милиции Бураков к следователю по особо важным делам областной прокуратуры Юрьеву.
Юрьев, на секунду оторвавшись от своего блокнота, где спешно, только ему понятными каракулями, фиксировал все, что могло иметь хоть малейшее отношение к преступлению, машинально кивнул. Он привык быть на равных с кем угодно, когда начинал очередное дело особой важности…
2
Григорий Сергеевич и его жена Зинаида Петровна воспитывались в одном детском доме. После окончания вуза Григорий Сергеевич работал научным сотрудником в институте Академии Наук. Там он и вышел на пенсию.
Зинаида Петровна давно стала домохозяйкой, махнув рукой на свою специальность мастера по эксплуатации зданий. Детей у Матвеевых не было. Одно время им хотелось взять ребенка из детского дома, но они все не решались, а когда спохватились, не позволили финансовые обстоятельства.
После перестройки, в 90-х годах, когда деятельность многих НИИ фактически стала сворачиваться, руководству с большим трудом удалось убедить вышестоящее руководство сохранить институт. Тем не менее, с 1998 года институт по сути приостановил свою деятельность. Многие понимали, что в любой момент останутся без работы. Людей не устраивала мизерная зарплата, и постепенно сотрудники стали покидать институт.
Пенсия Матвеева являлась смехотворной, и он пытался пристроиться на какую-нибудь работу. Но в возрасте шестидесяти пяти лет, без специальных знаний, все попытки заранее были обречены на неудачу. Цены росли, денег не хватало даже на самое необходимое. Поэтому Григорий Сергеевич решил «бомбить» на своей «пятерке».
Сначала Зинаида Петровна была против, но потом финансовые трудности заставили ее согласиться с решением мужа. Матвеев знал, что взялся за нелегкое дело, ведь никогда не знаешь, на какого пассажира нарвешься. Встречались и такие, с которыми приходилось ругаться. В последнее время он чувствовал себя уставшим.
Зинаида Петровна сильно переживала и пару месяцев назад, видя, что заработки мужа не способствуют решению всех бытовых проблем, устроилась домработницей по совету своей соседки. Семья была очень приличной, интеллигентной, а к детям она, само собой, привязалась. Но когда Матвеев возвращался поздно, вовремя не предупредив телефонным звонком, готова была в буквальном смысле хвататься за сердце.
Григорий Сергеевич думал об этом, собираясь садиться в машину областного управления МВД. Сегодня, двадцать пятого ноября, кажется, сам Бог спас его от неминуемой смерти.
Матвеев тяжело вздохнул и набрал по мобильному домашний телефон.
- Зиночка, здравствуй, дорогая. Я тут друга встретил. Заболтались, извини. Я буду через час. Ты не волнуйся. Приеду, все расскажу.
* * *
Когда на следующий день, дав свидетельские показания, Матвеев выходил из кабинета Юрьева, следователь сказал:
- Вот что я вам скажу, Григорий Сергеевич. Ваша машина пока останется у нас. Нежелательно, чтобы вы продолжали на ней выезжать. Будьте осторожны, поверьте моему опыту, пока преступники на свободе, вы в опасности. Очень может быть, что за вами начнут охотиться - ведь вы видели преступников в лицо. Так что постарайтесь пореже выходить из дома. Потом поглядим, что и как…
От пережитого случая Матвеев не мог придти в себя пару суток. По ночам он почти не спал и все винил себя в гибели троих ребят из ДПС. Ведь даже капитана, которому было лет тридцать пять, он считал чуть ли не юношей. И без того от того циничного безобразия, которое каждый день представало его взору, он стал раздражительным и злым. А в эти два дня постоянно ругал себя и повторял вполголоса:
- Ну только попадитесь мне на глаза, разорву на куски!..
Впервые в жизни Матвеев был вынужден солгать своей любимой жене. Когда она спросила его о причине, по которой он прекратил «бомбить», Григорий Сергеевич сказал, что машину стукнули, пока его не было за рулем, и теперь она в ремонте.
Долго оставаться дома он больше не мог и вечером двадцать седьмого ноября позвонил Юрьеву:
- Здравствуйте, товарищ следователь. Скажите, могу я забрать свою машину?
- Можете. Приходите. Кроме того, я дам адрес мастерской, где вам очень быстро и недорого покрасят машину, а замену госномеров я беру на себя. Это необходимо сделать в целях вашей же безопасности…
Забирать «Жигули» из мастерской Матвеев поехал вместе со следователем. Ее и в самом деле покрасили быстро. Теперь машина была темно-зеленой. Имелся на ней и новый госномер. Юрьев выполнил обещание.
- Мы сделали все, чтобы обеспечить вашу безопасность, - сказал «важняк». - Но и вы должны быть предельно осторожны. Если почувствуете опасность или увидите кого-нибудь из этих преступников, сразу звоните.
- А в этом деле есть новости?
- Пока нет. Сами видели – бандиты очень опытны. Они смогли скрыться из лесного массива без особых усилий.
О возможной опасности жене Матвеев ничего не говорил, хотя вынужден был скупо рассказать о происшествии у съезда с трассы E95.
Вообще с «Жигулями» у этих своеобразных современных Филемона и Бавкиды были связаны счастливые воспоминания. Они долго копили деньги на ее покупку, а потом на гараж. В те, еще относительно счастливые времена, они жили в относительном достатке. Хорошая зарплата мужа, получавшего к тому же кандидатскую надбавку, позволяла его жене не работать.
Получив в свое пользование «пятерку», несколько раз Матвеев даже пытался научить Зинаиду Петровну водить. Но когда это предприятие закончилось тем, что супруга чуть не въехала в речку, на берегу которой они любили отдыхать, Григорий Сергеевич больше близко не подпускал ее к рулю. Зато это давнее происшествие стало одним из самых их любимых и смешных воспоминаний. Они могли часами восстанавливать в памяти все подробности этого происшествия: кто что делал, что говорил, как кричал, как оправдывался, как смеялся…
* * *
В зимней ночи изредка слышался звук шин редких автомобилей, бегущих по московским улицам. Вглядываясь во тьму у окна, Матвеев думал: «Чего и кого бояться? Чем я лучше тех милиционеров? Они смело вступили в бой. Правда, это был их долг. Но ведь они по сути спасли меня… Ценой своей жизни».
Конечно, он сильно преувеличивал героизм сотрудников ДПС и собственную беспомощность. И все равно Матвеев чувствовал себя униженным и оскорбленным. «Нет, с завтрашнего дня я должен выйти на работу, хватит прятаться. Уже прошло два дня. А вдруг увижу тех подонков? Всякое бывает. Я ведь запомнил их лица. Сообщу в милицию, хоть чем-то смогу помочь. Не мужское дело - сидеть дома как баба и ждать, когда их поймают».
Эти мысли немного успокоили Григория Сергеевича. Он вернулся, лег в постель и заснул. А на следующий день в девять часов утра мужественно (как ему казалось) спустился во двор с твердым намерением опять поехать на поиск случайных пассажиров.
Матвеев вошел в гараж напротив своего дома. Вывел машину, вернулся, оглядел помещение. На стеллажах в беспорядке лежали автозапчасти и какой-то ненужный хлам, который следовало выбросить уже давно.
Григорий Сергеевич знал, что хотел найти. Он выдвинул снизу ящик, где находился ящик со строительными инструментами. Его внимание привлек нож с длинным острым лезвием, который он купил по случаю лет пять назад. Немного поколебавшись, Матвеев взял нож с собой в машину и положил там под сиденье.
Минут через пятнадцать он на малой скорости уже отъезжал от своего дома.
«Попробуйте только сунуться ко мне, – подумал Матвеев, – теперь и у меня есть оружие, пусть и не огнестрельное…»
Когда Григорий Сергеевич успокоился, то пришел к выводу, что нож вряд ли ему пригодится. Он привык обо всех проблемах рассказывать Зине, поэтому по привычке набрал номер домашнего телефона.
- Зин…
- Да, Гриша… Что-то случилось?
- Нет… Я просто хочу тебе сказать…
- Хочешь сказать, что очень любишь меня? – пошутила она.
- Да, конечно… Но сейчас я о другом.
Он всегда прислушивался к мнению жены и неизменно следовал ее советам.
- Зина, помнишь, у нас в гараже был нож?
- Кажется, помню.
- Я его взял с собой. Так, на всякий случай…
- Ты что, Гриша, зачем? Натворишь еще чего-нибудь. И потом, могут спросить, для чего тебе холодное оружие. Прошу тебя, не задерживайся, приезжай домой пораньше. А нож положи на место.
- Хорошо, Зинуля, пока.
- Пока, Гриша.
Он прошел к своей машине, открыл дверцу и сел за руль.
Тот телефонный разговор Матвеева с Зинаидой Петровной оказался последним. Домой он так и не вернулся.
На следующий день, 28 ноября, труп Матвеева нашли в подмосковном Дмитрове, на песчаном холмике, недалеко от средней школой на улице Тухачевского. На его теле обнаружили несколько ножевых ранений, из которых два были проникающими. Спустя примерно три часа разыскали и машину убитого. Она стояла на окраине Дмитрова, на опушке березового леса, начинавшегося за песчаной дорогой, по левую сторону от шоссе Дмитров – Москва.
Убийство было поручено следователю московской областной прокуратуры Сафонову.
Следующая стр.
